В первые дни после освобождения из Ада Халаку чувствовали себя полностью разбитыми. Большинство из них вселилось в тела недавно умерших людей, жертв преступлений или же тех, кто пытался совершить самоубийство. Их тянуло к таким носителям потому, что они слышали зов смерти, который напоминал им об обязанностях, возможности исполнять которые они были лишены в течение бессчетных веков. В первые мгновения после возвращения в мир людей демоны Дома Надвигающейся Ночи ощутили смерть так, как никогда ранее – изнутри. Этот опыт изменил их и заставил по-новому отнестись как друг к другу, так и к своим оставшимся в заключении владыкам.

Дом был потрясен, осознав, что все живое по-прежнему продолжает умирать, и для этого не нужно вмешательство ни ангелов, ни демонов. Люди умирали и уходили, чтобы встретить приуготовленную им Господом участь, или же оставались в Убежище, и никто из ангелов и демонов не участвовал в этом процессе. Некоторые Халаку попытались вернуться к своим прежним обязанностям, повинуясь манящей песне долга и притяжению смерти. Но они быстро поняли тщетность своих попыток. Людей стало слишком много, а свободных Убийц было слишком мало, поэтому они могли успеть к уходу лишь очень небольшого числа умирающих. Разумеется, Халаку могли привязать часть призраков к предметам или направить их в Убежище, но для тысяч других душ по всему миру они могли сделать очень мало. Тела людей, в которых они обитали, ограничивали их возможности.

Это открытие сплотило Дом одиночек. Большинству из них просто никогда не приходило в голову обратиться за помощью к другим демонам. Вместо этого они стремились друг к другу, чтобы поговорить и обменяться впечатлениями о современном мире. Прежний ритуал обмена воспоминаниями, который до Падения входил в обязанности Убийц, снова стал для них частью повседневной жизни.

Судьба сыграла с ними забавную шутку: Дом, который до побега был самым раздробленным из всех, за несколько месяцев, прошедших после освобождения из Ада, стал одним из самых сплоченных. Дом поставил перед собой две основные цели, которые могли быть выражены одним словом: информация. Ему нужны были сведения о текущем состоянии Убежища. Но еще больше ему нужна была информация о том, как в современном мире работает смерть. Без этого осознания, без возможности вновь понять свое призвание Дом полностью утратил связь со своим предназначением.

Достичь этих целей Халаку смогут только в том случае, если будут работать сообща. Халаку поверит другому Убийце намного быстрее, чем представителю любого другого дома. Дом объединяет общая нужда, побочным эффектом чего стало почти полное разрушение прежней иерархии. Сами по себе, без полномочий, ранее установленные звания не имеют никакого смысла. Халаку не ведут войну, поэтому им не нужны военачальники. Те обязанности, что поручил им Господь, у них отняли, возможно, навсегда.

Сейчас в Доме формируется новый порядок, основанный на возможностях. Те представители Дома, которые обладают качествами лидера, зачастую благодаря своим носителям, распоряжаются остальными Убийцами и направляют их усилия. Те, кто наделен способностями к расследованиям, тоже высоко ценятся своими собратьями, так как они занимаются сбором и анализом уже полученной информации.

Но в Доме наблюдается и все увеличивающийся раскол. Основной причиной раскола стала способность проникать в Убежище. Те Убийцы, которые быстрее всего восстановили свое Знание Сфер, втягиваются в борьбу за власть над величайшим творением Халаку (см. ниже) вместо того, чтобы пытаться постичь загадку смерти в современном мире.

Халаку попытались преодолеть свою явную ненужность в новом цикле смерти, и их человеческие тела послужили им отправной точкой в расследовании этой загадки. Все люди рано или поздно вынужденно осознают собственную смертность и начинают задаваться вопросом о своей судьбе после смерти. Для завладевшего телом Убийцы это любопытство часто становилось своеобразным утешением и толчком к пониманию нового мира. Боль, которую люди испытывали до Падения, сохранилась, но разум, дарованный им мятежниками, позволил человечеству искать в смерти смысл – этот цветок вырос из семени, которое Убийцы заронили в разум людей еще во Времена Вавилона. Дом сообща пытается продолжить исследования в этом направлении, но со своей точки зрения. Халаку стараются на себе изучить все множество религиозных подходов и способов смерти, надеясь через этот опыт обрести хотя бы проблеск истины.

Некоторые группы Халаку находят утешение и исцеление для своих старых ран, растревоженных поражением и чувством вины, в помощи смертельно больным людям. Они облегчают боль и тревогу умирающих и обеспечивают быструю и легкую смерть тем, кто страдает от сильной боли. Некоторые Убийцы даже предлагают умирающим задержаться в призрачной форме после того, как из их тел уйдет жизнь, надеясь лучше понять процесс.

Группа Халаку пытается понять смерть, испытывая ее. Не на себе, разумеется – риск возвращения в Бездну был бы слишком велик. Эти Убийцы стараются как можно чаще наблюдать момент смерти, будь то естественный процесс, несчастный случай, убийство или даже смерть, вызванная самим демоном. Все эти события дают возможность понять новый механизм смерти, а также узнать, как души находят дорогу за грань мира, в Убежище или же в свои старые тела.

Несмотря на все эти усилия, сейчас Халаку находятся так же далеко от понимания тайны смерти в новом мире, как и в первые дни после побега из Ада. Но мало кто из них задумывается над этим, так как подобные размышления – прямой путь к увеличению Муки.

Некоторые Халаку отказались от идеи осмыслить смерть, считая, что до тех пор, пока они заперты в ограниченных человеческих телах, современная природа смерти останется за пределами их понимания. Вместо этого они пытаются предотвращать ненужные смерти, выслеживая склонных к беспричинным убийствам людей и наказывая их. Пойманный и побеседовавший с Халаку убийца часто начинает видеть смерть в новом, пугающем ракурсе. Не один полицейский порадовался тому, что злоумышленники, совершившие нераскрытые убийства, сами приходили в участок, и в глазах их плескался ужас, а с губ срывалось полное признание. Смерть – это прерогатива Убийц, и люди, попытавшиеся присвоить ее, рискую привлечь внимание Халаку.

Зачем им это надо? Все дело в чувстве вины. Мало кто из Убийц не ощущал себя виновным в том, что люди продолжали умирать все то время, которое демоны провели в заключении. И эта жалкая попытка предотвратить смерть продиктована желанием заглушить вину действиями.

Будучи последним и самым младшим из Домов, во время войны Халаку постоянно испытывали пренебрежение со стороны старших демонов. Это пренебрежение позволило Дому относительно спокойно выстроить Убежище, но даже нескольких тысячелетий, проведенных в Бездне, не хватило для того, чтобы преодолеть извечное отчуждение между Убийцами и их собратьями-демонами. Убийцы стоят в самом низу пирамиды, и старшие Дома не дают им забыть об этом. Поэтому в глазах Халаку адские дворы – это не более чем еще одна возможность для остальных демонов командовать ими и игнорировать их.

Большая часть Дома считает, что со структурами наподобие адских дворов лучше общаться на расстоянии. У них могут быть друзья или союзники среди представителей других Домов, которые активно участвуют в жизни дворов, поэтому они знают, что происходит в демоническом сообществе. Многие дворы сами охотно оставляют Убийц в покое, следуя заведенному порядку вещей. Обычно подобное попустительство заканчивается тогда, когда при дворе начинается борьба за власть. Игрокам нужна вся возможная поддержка, а значит, им приходится обращаться к Убийцам, чтобы получить пусть небольшую, но помощь. Со временем даже самые независимые из Убийц могут обнаружить, что они плотно участвуют в политической жизни двора, вовсе не желая этого.

Как ни странно, но тела, которыми обычно завладевают Убийцы, словно бы подчеркивают их стремление держаться подальше от иерархических структур демонов, и вместе с тем усиливают их склонность общаться с другими падшими. Люди по природе своей существа социальные, а всем демонам (в том числе и Убийцам) импонирует идея человеческого существования. Даже самые неразговорчивые из Убийц, оказавшись в теле робкого человека, рано или поздно почувствуют неодолимую тягу к общению, особенно если оно может стать преградой на пути увеличивающейся Муки. Это естественное желание социализироваться, свойственное их смертным носителям, приводит к тому, что Убийцы начинают проводить в компании демонов из других Домов больше времени, чем когда-либо до Падения. Разумеется, желание не равно навыкам и умениям, и многие Убийцы во время общения с падшими товарищами испытывают отчаяние, так как демоны избегают их и игнорируют просто в силу привычки.

Постепенно Убийцы, оказавшиеся вовлеченными в жизнь адских дворов, объединяются и начинают извлекать некоторые преимущества из своей численности, пытаясь добиться влияния при дворе. Многочисленная группа Убийц может стать основной политической силой при дворе, даже если отдельные ее представители не наделены большим влиянием.

И все же некоторые Убийцы активно участвуют в жизни дворов, не забывая при этом и о целях Дома. Точно так же, как строители Убежища были вынуждены просить другие Дома о помощи, Халаку, пытающимся найти свое место в современном мире, пришлось признать, что прочие демоны могут обладать проницательностью, которая поможет в этих поисках. Как и следовало ожидать, они редко претендуют на высокие звания – и редко получают их, и только в одном городе, Буэнос-Айресе, Убийца смог добиться титула тирана и удержать власть в нескольких попытках переворота.

Убийцы часто присоединяются к Министерству Орлов, где выполняют обязанности сверхъестественных разведчиков и охранников, к которым они лучше всего приспособлены и которые позволяют им вести сбор информации. Умение говорить с призраками и извлекать из них нужную информацию сделало Убийц незаменимыми в предотвращении тех угроз двору, которые исходят не от людей и других демонов; по крайней мере, так считает большинство тиранов. В результате Халаку пришлось столкнуться со многими загадочными существами, появившимися в то время, когда демоны были заперты в темнице. Эти же обязанности выдвинули их в первые ряды тех, кто сражается с Привязанными к Земле. Забавно, но самые необщительные из демонов обычно первыми вступают в контакт со сверхъестественными существами, населяющими Мир Тьмы.

Редко когда среди сотрудников Министерства Львов числится меньше двух-трех Убийц, за исключением, разве что, совсем крохотных дворов. Прозвище «придворный ассасин» прекрасно подходит Убийцам. Их репутация как лучших специалистов по окончательному решению проблем крепнет от месяца к месяцу. Поэтому Убийц привечают в Министерстве Львов. Как воины Халаку обладают одним непревзойденным достоинством – способностью перемещаться на большой скорости через Убежище. Это умение позволяет им быстро вызвать подмогу в тех ситуациях, с которыми один Убийца справиться не в состоянии.

В Министерство Праха Убийцы вступают редко. Прочие Дома часто чувствуют беспокойство при одной мысли о Халаку, работающих с людьми. В конце концов, по отношению к людям у Убийц была только одна обязанность. Убийца, оказавшийся в рядах этого Министерства, рискует стать объектом пристального наблюдения.

На удивление большое число Убийц встречается среди сотрудников Министерства Драконов, особенно при тех дворах, которыми правят хитроумные тираны. Низкий статус Халаку и их умение общаться с призраками, которые могут незаметно шпионить за большинством демонов, делают их превосходными цензорами. При этом цензоров-Убийц обычно не награждают и не признают официально, так как публично указать на них значит полностью уничтожить их полезность. Привыкнув к подобному отношению, Убийцы ни на что большее не претендуют.

Убийцы, которые во время войны проявили себя в легионах, обычно тяготеют к Министерству Зубров. Репутация Дома, из которого вышли одни из самых смертоносных воинов, не померкла, и Убийцам часто поручают устранение отдельных опасностей, грозящих двору, или охрану высокопоставленных членов двора.

Во время войны Убийцы были одним из самых сплоченных Домов. Алебастровый Легион, Касдейя и Убежище – все эти факторы заставляли их держаться вместе. К сожалению, в бездне этому единству не суждено было сохраниться. Последний Дом прекрасно знал, где именно расположен Ад, так как его представители могли чувствовать души, которые они хотели сберечь и защитить, непосредственно за стенами своей темницы. Если один из Убийц поддавался Муке, остальные могли наброситься на него, чтобы не дать ему терзать те души, присутствие которых все они чувствовали. Впервые за все время после восстания Дом столкнулся с внутренними противоречиями и раздором.

Воспоминания об этих первых днях в Бездне до сих пор остаются самыми яркими у тех Убийц с высокой Мукой, которые вернулись на Землю, из-за чего они не могут избавиться от естественного недоверия к менее страдающим Халаку. Противостояние между Халаку с высокой и низкой Мукой становится все более явным. Знание, которое было разработано для помощи и защиты духов, с легкостью может быть обращено им во вред. В результате небольшая группа Халаку взяла на себя обязанности по поддержанию порядка среди своих товарищей, своевременно отправляя тех из них, кто проявил чрезмерное неуважение к мертвым, назад в Ад. Эти же Убийцы проявляют определенный интерес к Привязанным и их прислужникам. Убийца Магдиэль, обосновавшаяся в Лондоне, невольно возглавила это движение, объединившее кое-кого из членов ее Дома. Опыт общения с Привязанным Извергом, обосновавшимся под городом, а также решительное выступление против тех собратьев, кто злоупотребляет своими знаниями, сделали ее довольно известной личностью среди падших Убийц, что саму ее только раздражает. Глубоко в душе она желает лишь одного – остаться со своим смертным мужем.

Все возрастающее количество улик указывает на Привязанного Убийцу – возможно, самого Азраэля, - обосновавшегося где-то в верховьях Нила. Даже если не обращать внимания на множество легенд о смерти, распространенных в той местности, все увеличивающееся число ходячих трупов и разозленных призраков, появившихся там за последний год, указывает на проявление Привязанного к Земле. Первая группа Убийц и их союзников, отправившихся туда, так и не вернулась. Магдиэль, вопреки нежеланию, пытается организовать вторую экспедицию.

Если падшие считали текущую ситуацию в мире плохой, то их первые путешествия в Убежища после вхождения в тела смертных вскоре заставили их изменить это мнение. Тихие земли памяти, где души могли размышлять и учиться на своих прошлых ошибках, превратились в кошмар. По Убежищу проносились ужасные вихри из плоти, крови и костей, вынося наверх те страдающие души, которые старались успокоить свою боль, уничтожая окружающих.

Прочие несчастные духи, страдая от пережитых неудач, цеплялись за остатки прошлых жизней и искали убежища от бурь в созданных из воспоминаний городах.

Многие Убийцы провели немало времени в этих призрачных городах, пытаясь понять мертвых и помочь им. Чем дольше они оставались с этими злосчастными душами, тем отчетливей понимали, что Убежище необратимо изменилось.

Для многих Убийц, в особенности тех, кто непосредственно участвовал в возведении Убежища, Харон был почти такой же значимой фигурой, как сам Люцифер. Дому по большей части удалось скрыть от остальных падших его отсутствие в Бездне, и в этом им помогло отсутствие интереса со стороны прочих мятежников. Поиски Харона стали первостепенной задачей для многих из освободившихся Халаку. Эти Харониты, как их стали называть, проводили немало времени среди душ мертвых, собирая слухи и предания о Хароне. На эту мысль их натолкнули легенды о нем, сохранившиеся среди людей и призраков. Они не могли поверить в свою удачу. По всему западному миру призраки говорили о Хароне, о его возвращении после долгого отсутствия и доблестной битве, в которой он защитил мертвых от вторгшихся орд. Все это сильно напоминало Харона, которого демоны в последний раз видели сражающимся с армиями Небес.

Поначалу слухи о скором возвращении Харона в земли мертвых наполнили Убийц надеждой. Если их бывший предводитель был свободен, разве не мог он придти им на помощь? Но когда недели сменились месяцами, а Убийцы обменялись вновь обретенными знаниями о состоянии Убежища, они узнали, что с Хароном что-то случилось и что многие верят, будто он возвратился на Небеса. Эти новости, в свою очередь, породили безумные надежды на то, что Господь, быть может, даровал падшим возможность искупления, и что вознесение Харона открывает путь другим демонам.

Кое-кто из Убийц подозревает, что ситуация вовсе не так проста и вполовину не так радужна. Во-первых, чем больше они узнают о Хароне, тем сильнее становится впечатление, что он – обычный призрак, как и все остальные, разве что более древний. Да, кое-какие из его деяний намекают на силу, которой мог бы обладать настоящий Харон, ранее бывший их предводителем. Этих Халаку также тревожит тот факт, что в историях не упоминается об исчезнувших помощниках Харона.

Те немногие Убийцы, кто напрямую столкнулся с Привязанными к Земле, в том числе и Магдиэль из Лондона, обнаружили некоторые тревожащие совпадения с теми существами, которые, по словам старших из призраков, обитают в самой глубине Убежища. Глубоко под землями теней, по истерзанному штормами морю памяти движутся ужасные твари, за которыми следуют искаженные духи. У кое-кого из падших зародилось страшное подозрение, что эти раздувшиеся, переполненные ненавистью создания, сеющие за собою разрушение, - на самом деле те немногие мятежники, которым удалось укрыться в глубинах Убежища и которые необратимо изменились за бессчетные тысячелетия, прошедшие со времени их поражения. Как и Привязанные, они стали для демонов чем-то непостижимым, и Убийцы, которые постоянно работают с Убежищем, испытывают страх (на что у них есть все основания).

Группа обосновавшихся в Греции Убийц пришла к выводу, что их первой обязанностью после возвращения должно стать восстановление Убежища. Уриминиэль, которая возглавляет эту группу, во время войны была одним из подчиненных Харона, а сейчас твердо уверена в том, что Убийцы, некогда создавшие теневые земли, должны принести мир в разрушенное Убежище и успокоить мятущиеся там души. Сила Убийц постепенно возрастает, и они даже добились некоторого успеха в общении с отдельными душами, но изменить ситуацию в убежище в целом им не удалось. Устойчивые преобразования материи, из которой создано призрачное царство, не доступны никому из бежавших из Ада Убийц. До тех пор, пока не освободятся более могущественные Халаку, ничего большего в этом отношении Убийцы добиться не могут.

Некоторые Убийцы пришли к неутешительному выводу: только один демон полностью понимает, как устроено Убежище, и этого демона до сих пор нигде нет. Кратковременное появление Люцифера в Лос-Анджелесе дало им надежду на то, что Харон и его помощники тоже уцелели и находятся где-то в дальних землях Убежища. Если Убийцы хотят вернуть порядок в истерзанные Вихрем земли мертвых, то им нужно найти Харона – освободить его, если потребуется, - который сможет возглавить наведение порядка в Убежище. Многие Убийцы надеются, что, если Харон избежал Божьей кары, то он мог сохранить всю ту силу, которой лишились низвергнутые в Бездну Убийцы.

На пути у этих крайних Харонитов стоит одно, но весьма существенное препятствие: у них нет почти никаких указаний на то место, где он мог бы затаиться. На тот момент, когда силы Небес брали штурмом Убежище, Харон усиленно работал над созданием нового слоя реальности, такого, который мог бы стать вечным домом для мертвых. После долгого общения с душами давно умерших людей сформировались две гипотезы.

Согласно первой, он находится в землях, известных как Далекие Берега. Некоторые мертвые считают эти почти легендарные царства чем-то вроде земли обетованной, другие же уверены, что их следует опасаться и избегать. Основная проблема заключается в том, что Далекие Берега расположены в глубине Убежища, за бушующей штормовой завесой. Но сила вернувшихся Убийц растет, и кое-кто из них чувствует, что в скором будущем сумеет предпринять экспедицию в дальние края Убежища, туда, где расположены эти земли. Те, кто рискнет отправиться в путь, подвергнут себя серьезной опасности и даже могут вернуться в Бездну, но некоторые Халаку, отчаявшись помочь душам мертвых, считают, что выбора у них нет.

Вторая версия слишком плотно завязана на предположении, что Харон и его помощники стали чуждыми, опасными существами. Призраки рассказывают о месте, называемом Лабиринтом, куда их в тяжкие времена забирали для проведения опытов и где поглощенные собственной ненавистью фантомы ведут существование, похожее на злобную пародию жизни самих демонов. Большинство считают эту территорию той частью Убежища, что расположена рядом с Адом, но кое-кто полагает, что это может быть второе Убежище, над которым работал Харон. Пока что никто уз Убийц не решается обследовать земли, располагающиеся прямо под стенами Бездны.

Мертвые обитатели теневых земель – не единственные призраки, с которыми общаются Убийцы. Завеса местами прохудилась и истерлась до дыр. При стечении определенных обстоятельств мертвые могут вернуться в мир живых. Некоторые из них вселяются в вещи, чтобы терзать людей. Другие входят в тела и восстают, чтобы бродить по Мирозданию жуткой насмешкой над своими прошлыми жизнями.

Некоторые из Убийц возложили на себя обязанность общения с этими неприкаянными душами, хотя мало кто может решить, что же с ними делать. Сами призраки демонстрируют явное нежелание возвращаться в Убежище, но еще больше их страшит мысль об окончательном уходе из мира живых. Халаку не слишком стремятся навязать душам их участь, потому что, как бы ни грустно им было это признавать, по-прежнему не знают, что случается с душой, сбросившей все узы мира. Ангелы исчезли, Бог, по всей видимости, покинул мир, и Халаку не знают, с чего начинать поиски ответов на свои вопросы.

Кое-где по миру, например, в канадском городке Новый Дижон или греческой Фессалии, Завеса кажется полностью уничтоженной. Эти аномалии притягивают как Убийц, так и призраков; духи ищут возможности вернуться в мир, а Убийцы хотят заштопать прорехи в Завесе, считая это частью работы по восстановлению Убежища.

Небольшая часть Убийц, возглавляемая Туриниэлем, открыто выразила свое несогласие с общим мнением. Они заявили, что Убежище было построено для защиты мертвых от верных Богу ангелов. Но ангелы ушли, а Убежище разрушено, так не лучше ли будет помочь призракам вернуться в мир живых, а если получится, то и в тела? Эта все увеличивающаяся группировка Убийц обосновалась в деревне в нескольких милях от Нового Дижона. Немногие живые обитатели деревни стали их рабами, а недавно усопшие селяне по-прежнему прислуживают Убийцам в той или иной форме. Последователей Туриниэля легко узнать по сопровождающим их ходячим мертвецам, поднятым и удерживаемым в одном состоянии благодаря возвращающимся к демонам знаниям.

Движение это растет и ширится, но многие Убийцы не согласны с точкой зрения Туриниэля. Во-первых, души в Убежище свободней тех несчастных, кто, оставшись на земле, вынужден цепляться за предметы или живые тела. Во-вторых, растущее количество ходящих мертвецов привлекает внимание разнообразных охотников на демонов, из-за чего последователи Туриниэля основательно задолжали обитающим по соседству падшим. Но Туриниэль, который вселился в тело убитого Эда Аткинса, прекрасно осведомлен об этих проблемах и пытается извлечь всю возможную выгоду из образовавшегося у Нового Дижона разрыва, продолжая свои исследования. Его целью стало ни что иное, как создание совершенно новой отрасли знаний, которая позволила бы взаимодействовать с оставшимися на Земле духами. Ранее, при постройке Убежища, Убийцы уже создали новое Знание. Почему бы им не сделать это снова?

Слова «выдающиеся» и «Убийцы» кажутся совершенно несовместимыми. Халаку по природе своей тихие создания, предпочитающие уединение, на которых остальные демоны смотрят сверху вниз. Но все же некоторым из них за то короткое время, что прошло после возвращения в мир, удалось возвыситься и занять весьма заметное положение, в чем им помогли или способности, полученные при вселении в тело смертного, или же собственная целеустремленность и безжалостность. Ниже приводится описание четырех из самых известных Убийц.

Все, чего хочет Анила Каул, - это чтобы ее оставили в покое. Бывают моменты, когда она чувствует себя больше Магдиэль, чем Анилой, и тогда ее затягивает жизнь адского сообщества Лондона, но большую часть времени она стремится быть Анилой Каул, социальным работником и женой Тони Дотчина. В конце концов, у Анилы жизнь лучше, чем у Магдиэль.

Основная проблема Магдиэль заключается в том, что о войне она помнит очень немногое. У нее сохранились краткие воспоминания об этом времени, немногим более, чем несколько образов, но это и все. Она подозревает, что служила в Кровавом Легионе, потому что ясно помнит, как сражалась рядом с Люцифером, и уверена, что видела, как он бился в последней схватке той войны. Быстрое восстановление знаний, которые открыли ей путь в Убежище, заставляет предположить, что она была одной из тех Убийц, чья верность в равной мере принадлежала Алебастровому и Кровавому Легионам.

При этом она хорошо помнит Ад и всячески пытается заглушить эти воспоминания переживаниями Анилы, не осознавая при этом, что в своей семейной жизни, разрываясь между привязанностью к отцу-индуисту родом из Пакистана и белому мужу-агностику, она воссоздает былой конфликт, когда вынуждена была делить свою верность между Люцифером и Азраэлем. Магдиэль чувствует все возрастающее чувство вины из-за того, что захватила тело тяжело раненой Анилы, возможно, без необходимости прервала ее жизнь, и сублимирует эти эмоции, изо всех сил стараясь быть лучшей Анилой-номер-два. Если бы она была предоставлена себе самой, она, скорее всего, вела бы самую обычную жизнь – в пределах своих возможностей. Увы, но остальные демоны не могут оставить ее в покое. Обитающий под Лондоном Привязанный к Земле неоднократно пытался подчинить ее себе, а лондонский адский двор стремился заполучить ее в свои ряды, чтобы извлечь выгоду из ее знаний об этом враждебном демоне. Конфликт с терзаемыми высокой Мукой придворными Убийцами быстро положил конец этим попыткам. Новости об этих стычках быстро распространились, и она возглавила небольшую группу Убийц, которые считают своей обязанностью не допустить причинения душам мертвых большего вреда, чем им уже причинили падшие, и всячески мешают злоупотребляющим своими умениями собратьям. Она почти привыкла жить жизнью Анилы, но по мере того, как дела Халаку требуют от нее все больше времени, ее отношения с мужем становятся все напряженней. Она постоянно сражается с желанием сделать мужа своим рабом, и пока что ей удается противостоять этому искушению.

Джеймс Скотт, типичный конный полицейский, довольный и сердитый одновременно. Уже в детском возрасте его привлекал образ правильного, нравственного и знающего законника, и какая-то малая его часть до сих пор верит в этот идеал. Но пара десятилетий, которые он проработал на улицах Монреаля, не слишком поспособствовала развитию чувства справедливости, а неизменный набор из насилия, наркотиков и общего презрения к морали постепенно выел ему душу. Правда, это не сделало его подходящим носителем для Туриниэля. Нужные качества он приобрел после того, как торговцы наркотой огрели его дубинкой по голове, а потом неделю пытали, заперев в подвале в одной из расположенных за городом деревушек.

Скотт внезапно оправился от нанесенных ему побоев, после чего банда просуществовала недолго. Вообще-то сейчас парочка наркоторговцев обитает в той дубинке, которой его избивали – в качестве своеобразной компенсации за то, что позволили ему вернуться в мир.

Через некоторое время Скотт вернулся к работе, но вскоре понял, что большую часть времени проводит, общаясь с неприкаянными духами, которых он находил по всему городу. Он подал заявление об отставке, порвал все связи с друзьями и немногими оставшимися у него родственниками и отправился в Новый Дижон, чтобы расследовать слухи о появившейся там прорехе в Завесе. Там он узнал, что территория оцеплена по приказу правительства, а также что она мили вокруг кишит призраками. Он собрал группу Убийц, разделяющих его точку зрения, и обосновался в деревне в нескольких милях от окружавшей город запретной зоны.

Туриниэля терзало чувство вины по отношению к страдающим призракам. Нужно было что-то сделать, чтобы вернуть их в тела. Убежище больше не было безопасным местом. Через несколько месяцев эта идея полностью поглотила его. Но местным стало известно о странных событиях, происходящих в его доме в пригороде. Случаи «вандализма» в окрестных моргах и похищение тел из больниц насторожило всех, и теперь Скотт и его помощники в любой момент могут оказаться под следствием, начатым властями.

Некоторых людей рак убивает быстро. Для других он принимает форму долгого угасания, когда жизнь поддерживается радио- и химиотерапией, а краткие периоды ремиссии заканчиваются появлением новой опухоли. Селина Диомидис уже пятый год вела нескончаемую борьбу с раком легкого и толстого кишечника, когда ее дух наконец надломился – вскоре после того, как она, страдая от болей, прогнала от себя последнего члена своей семьи. Уриминиэль ощутила непреодолимую тягу к этому измученному телу, медленно погибающему под грузом метастазов, расползшихся по всем его органам и системам. Понадобилась почти три месяца, прежде чем Селина поняла, кем она стала, но что это были за три месяца! Рак перешел в стадию ремиссии, а затем полностью исчез. Врачи не скрывали удивления, говоря у чуде. Родственники, жившие отдельно от Селины, соглашались с ними и неустанно благодарили бога за ее чудесное исцеление. Когда Селина открыла им свою новую природу, они быстро согласились служить ей.

В следующие месяцы она быстро восстанавливала свои способности, все больше и больше общаясь с местными призраками, помогая одним и уничтожая других. Селина старалась как можно чаще бывать в Убежище, собирая всю возможную информацию о величайшем из достижений Убийц. Ее разросшиеся связи среди мертвых привлекли внимание афинского тирана, который пригласил ее в Министерство Орлов - и получил отличные результаты.

Большой объем добровольно предложенной Веры, который Селина получает от своей семьи, позволил ей быстро продвинуться при афинском адском дворе и со временем занять пост Министра Орлов, что для Халаку считается редким достижением. Но по мере того, как возвращались ее воспоминания о войне, ей все больше хотелось узнать о судьбе Харона, с которым они, насколько она помнила, бок о бок работали над созданием Убежища. Каждое путешествие в Убежище усиливало ее страдания, так как она видела, в какое ужасное состояние пришло все, что было создано ими, и как мечта об убежище на деле оказалась заполненным мучениями кошмаром.

Воспоминания Селины позволяют надеяться на то, что поиски Харона не окажутся безрезультатными. О том, что он уцелел, свидетельствуют мифы ее родной страны. Удерживая за собой пост в афинской Пентархии, Селина вместе с тем использует встречи в Убежище для создания сети их Убийц, которые продолжают поиски новых сведений о герцоге и фрагментов его Истинного Имени. Она надеется, что в следующем году или немногим позже ей удастся провести ритуал и вызвать герцога из самого дальнего уголка Преисподней, чтобы он снова мог возглавить своих сторонников и восстановить Убежище.

За неимением более точного слова, Ксавьера Кортеса можно назвать полным и законченным ублюдком. Благородное призвание к убийству стало для него источником нескончаемой радости, и он только встал на этот путь. Но до появления Сауриэля Ксавьер производил куда более скромное впечатление, хотя сам он в этом не был виноват. Не был же он виноват в том, что его папаша и братец время от времени поколачивали его. Черт, да и в том, что он не мог совладать с собственной женой и принялся в отместку колотить его, тоже не было его вины. Ну, может, он был виноват в том, что его Консуэла наставляла ему рога с несколькими парнями из их городка, словно желая таким образом отомстить ему за скотское обращение.

Подобное публичное унижение могло далеко завести, оно и довело его до пули, пущенной себе в лицо. Первым воспоминанием для вернувшегося на Землю Сауриэля стала дикая головная боль и переполнявшее его желание кого-нибудь убить. Он довольно быстро покончил с прошлым, разобравшись с женой, ее любовниками и несколькими любопытными прохожими, но желание убивать становилось все сильнее и наконец полностью поглотило бывшего великого герцога Люцифера.

Изначально Сауриэль был одним из младших Убийц, и своего положения он добился благодаря высокой эффективности в сражениях. На последних этапах войны он стал одним из самых доверенных помощников Люцифера, уничтожив немалое количество малимов. Ад плохо сказался на Сауриэле, а жизнь в теле Ксавьера только укрепила его ненависть. Он бросил взгляд на порочный, опасный мир, в котором обитал его носитель, и решил, что такому существованию надо положить конец. За время отсутствия демонов мир превратился в руины, а все возможности восстановить его давно утеряны. Пришло время смахнуть с доски фигуры и начать все заново.

Разумеется, Сауриэль весьма талантлив во всем, что касается смерти. Он прекрасно умеет принуждать других демонов, оказавшихся под его руководством, к уничтожению вещей, растений и вообще всего, что попадает в поле зрения, спасибо его носителю, который в совершенстве владел искусством подавления и запугивания. Прочие Жаждущие быстро примкнули к нему, полагаясь на его руководство, которое Сауриэль охотно им обеспечивает. Он хорошо обучил своих сторонников: бить надо сильно и по болевым точкам. Довольно легко определить, где в данный момент находится Сауриэль и его помощники: на это указывают такие признаки, как война банд, серийные убийства, природные катастрофы и вспышки терроризма. Нет, в одном месте можно обнаружить не более двух признаков за раз. Так веселее.