Раскольники восстали против Господа и Неба, и Творение навеки изменилось. Мятежные Мастера обратили долго таимое неприятие на Создателя и отвергли Его и Его повеление. То был рассвет новой эры, времени, когда Аннунаки собирались раскрыть потенциал человечества, довести расу людей до совершенства, обработать их подобно камню, который может стать полезным инструментом или произведением искусства. Для мятежных строителей Творение и люди были незавершенной работой, они пытались довести эту работу до конца, но в результате развитие человечества было заторможено на несколько эпох и, возможно, стало недостижимой мечтой. Век Гнева был временем великий изобретений и ужасных бедствий, веком чудесных открытий и крушений всех надежд. Преступники, эти мятежные строители Вселенной, сражались, учились, работали и погибали, и в конце концов врата Ада захлопнулись за ними.

Последовав за Люцифером, Тогвиэль и прочие мятежные Мастера предстали перед людьми и помогли им раскрыть глаза на их собственные возможности и возможности Вселенной. Пришло время учить и подготавливать человечество, и в распоряжении у них была одна-единственная ночь длиной в тысячу лет, после чего силы Небес пришли, чтобы покарать ослушников, все преступление которых заключалось в любви.

До Падения ангелы не нуждались в орудиях труда. Да, создавалось впечатление, что инструменты у них есть – коса Узиэля и меч Михаила были лишь двумя из легендарных артефактов, созданных Элохим, но они не были настоящими инструментами, устройствами, изготовленными руками мастера. Эти артефакты были продолжением воли ангела, внешним проявлением его способностей и возможностей. Меч Михаила не был вещью, выкованной из металла. Он был частью ангела и висел у него на боку с того самого момента, когда Господь сотворил Михаила. И, хотя меч мог существовать отдельно от ангела, по воле Господа обретя постоянную форму, он не был изготовлен или изобретен, а значит, не был настоящим инструментом.

Первый настоящий инструмент был изготовлен в первые часы той бесконечно долгой ночи. Адам и Ева не желали возвращаться в жилище, которое Господь отвел им для сна, и потому нуждались в новом убежище. Тогвиэль пообещал им построить новый дом, буквально вырастив его из земли. Но Адам остановил руку ангела, попросив: «Прошу тебя, позволь мне самому возвести себе жилище, ибо мой дом – моя забота». Тогда Тогвиэль, гордый желанием Адама самому строить и создавать, извлек на поверхность земли множество камней, из которых человек мог бы сложить стены.

Адам сложил из камней грубое строение, и лишь один камень оказался таким тяжелым, что ушел в землю, и Адам не мог поднять его. Тогвиэль готов был переместить камень, но снова Адам попросил ангела позволить ему самому решить задачу. И все же камень был слишком тяжел. Тогда вперед выступил Немир, Железный Мастер, Создатель Руды. Он выдернул из земли длинный металлический брус, протянул его Адаму и промолвил: «Этот инструмент, хотя он и кажется простым, поможет тебе в твоем деле. И, хотя дар этот исходит от меня, управлять им будет только твоя сила, так что ты по-прежнему будешь сам создавать свою судьбу». Адам взял металлический прут, вставил его под камень и, надавив на второй конец прута, вырвал камень из земли и перекатил его на нужное место. Так был создан первый рычаг, первый инструмент, а подаривший его Немир стал первым создателем орудий труда, первым творцом артефактов, чье наследие дошло до наших дней.

Ночь продолжалась, Адам и Ева спали, а их дети плодились и множились, заполняя Рай своими потомками. Немир и прочие Мастера трудились над новыми инструментами, новыми устройствами, которые позволили бы людям взять власть над Вселенной в свои руки. Некоторые из их изделий были очень простыми, созданными на основе базовых принципов, заложенных в самом начале Творения. К ним можно отнести колесо, шкив и молот. Другие отличались сложным строением, были скорее причудливыми сгустками силы, предназначенными для воздействия на строительный материал Мироздания. Немир и его товарищи создали посохи, которые могли раскалывать землю, открывая при этом железную руду и алмазы; они смастерили хрустальные фибулы, хранящие тайны огня и энергий. Люди овладели простыми орудиями труда, но все еще были не в состоянии управлять сложными устройствами, изобретенными ангелами. «Конечно же, - сказали мятежники, - у нас будет время, чтобы показать им все чудеса и научить обращению с этими вместилищами силы».

Фрагменты меча Михаила сохранились до наших дней, как и некоторая часть прочих ангельских вещей и «инструментов». Эти артефакты должны были бы исчезнуть вслед за Творцом и Элохим, если бы не вера людей. Частицы ангелов стали материальными помимо воли Господа и своих «владельцев» и существуют в физической форме только благодаря вере. Но вера человеческая изменчива и непостоянна, она изменила многие ангельские реликвии, в то время как почти все предметы, изготовленные руками демонов, сохранили свои прежние очертания и свойства.

Но времени больше не было, ибо в то время воинство Господне сошло на мятежников, и Люциферу пришлось защищать людей и восставших ангелов от ярости Михаила. Михаил объявил бунтовщикам приговор, и Бог обрушил Свой гнев на Рай, полностью уничтожив его. Эдема более не существовало, и новоявленные Себетту были вынуждены уводить людей с его развалин. Аннунаки, отныне и навеки отвергнутые тем, чему они служили, собрали инструменты и отправились вслед за Люцифером, готовые вновь приступить к обучению.

Когда Себетту достигли Долины Слез, Люцифер объевил привал и обратился собравшимся вокруг него демонам. Он призывал начать все сначала, говорил, что Себетту должны помочь людям в открытии их истинных возможностей. Но прочие демоны, в особенности яростный Аваддон, отвергли его призыв и заявили, что человечество заслуживает подчинения, а не любви. Кое-кто из демонов желал больше узнать о тайнах Мироздания или же хотел спокойно поразмыслить над ситуацией и прийти к осмысленным выводам. Над Долиной Слез взметнулись знамена пяти легионов, и Аннунаки присоединились к каждому из них.

В последующие годы Преступники сыграют свою роль в жизни каждого из легионов. Они станут величайшими учителями человечества и одновременно – самыми развращенными его мучителями. У каждого легиона есть свои предания о деяниях Аннунаков, свои сказания об ужасе и надежде, и легенды эти передавались из уст в уста до тех пор, пока последний из Преступников не сошел в глубины Ада.

Когда прочие легионы покинули Долину Слез, Кровавый Легион твердо решил, что отныне он будет просвещать и совершенствовать людей, стараясь возвысить их до небес и вернуть им права, которых Господь попытался лишить их. Идея эта была близка многим из Преступников, поэтому почти половина Аннунаков встала под знамена Люцифера. Старшим из них был Немир, отныне именовавшийся Повелителем Ремесел. К нему присоединились товарищи из числа тех Аннунаков, что делали для людей инструменты и артефакты. Эти демоны будут создавать чудесные устройства, призванные служить людям, но они же встанут между людьми и их хранителями и посеют семена будущего краха Себетту.

Не все Аннунаки присоединились к Кровавому Легиону. На самом деле большая их часть, желая защищать людей от Небесного Воинства, вступила в Железный Легион, возглавляемый Дагоном Императором, Тем, Кто Противостоял Молнии. Эти Преступники решили стать для мятежников щитом и закрыть их от мстительности Неба.

Прочие присоединились к Серебряному Легиону, надеясь больше узнать о тайнах Вселенной и возможностях человечества. Аннунаки плохо разбирались в эмоциях и поступках людей, поэтому Преступники Серебряного Легиона оставили эту задачу своим союзникам из числа главенствовавших в легионе Извергов и Осквернителей. Сами они занялись объяснением полученной теми информации и разработкой устройств и опытов, которые могли бы повысить потенциал человечества. Они также приступили к непосредственному исследованию Вселенной и обнаружили, какой эффект на нее оказало разрушение Рая. Главой исследователей была Бефана, Сапфировая Владычица Расстояний, Леди Семи Миль, чью власть над пространством никто не мог оспорить.

Поначалу лишь малая часть Преступников присоединилась к Эбеновому Легиону. Представители этого Дома питали уважение к человечеству, даже после ужасного Падения, и не могли отвергнуть его. Но все же некоторые из них, страдая из-за того, что Господь отказался от них, в свою очередь отвернулись от людей. Чтобы облегчить собственную боль, им пришлось причинить боль людям, которых они по-прежнему любили. Эти страдающие демоны присоединились к Эбеновому Легиону Аваддона и усилили армии Рабису и Ашару своими каменными кулаками. Жалкая их горстка присоединилась к Алебастровому Легиону, чтобы своими навыками и знаниями о материи помочь в решении духовных задач и в охране человеческих душ. И все же эти малочисленные Аннунаки немало сделали для защиты людей, и один из их числа стал для Воинства настоящим кошмаром.

Все Аннунаки, распределившись по легионам, разделились на две основные группы, и лишь малая их часть решилась выбрать свой собственный путь.

Каменщики посвятили себя строительству городов, крепостей и укреплений, силой мысли возводя из земли башни и цитадели. Величайшей из крепостей был, конечно же, Генхинном, Черный Собор, строение столь прекрасное и совершенное, что даже Кишар и ее каменотесы потратили несколько веков на его возведение. Уже в планах было видно совершенство Генхиннома, этого обсидианового чуда, архитектурного шедевра, места, священного для всех Аннунаков. Даже те Преступники, что покинули Люцифера и сражались против него, восхищались великолепием Черного Собора. Никто из Аннунаков – даже безумный Шатенкодзи – не посмел бы напасть на цитадель и не стал бы сражаться в тени ее стен, если только сама его жизнь не оказалась бы под угрозой.

В то время, когда каменщики Кровавого Легиона возводили Генхинном, Мастера других легионов трудились над цитаделями Таба’ет, Додоель и Касдейя. Только демоны Эбенового Легиона отказались от постройки основной крепости. Часть из них поселилась в Генхинноме, чтобы защищать учителей из Кровавого Легиона, остальные же постоянно перемещались с места на место, высматривая Небесное Воинство. Прочие каменщики распространились по всему Мирозданию, сооружая разнообразные укрепления, а кое-кто из них занялся постройкой городов и селений для людей.

Тем временем вторая группа Преступников, изготовители артефактов, изобретала и создавала для людей новые инструменты. Немир и его собратья неустанно трудились за стенами Генхиннома, выпуская на свет новые, все более сложные устройства. Некоторые из этих предметов были созданы не для людей, но для демонов, и должны бил помочь Кровавому Легиону в его трудах. Кое-что создавалось безо всякой цели, просто потому, что демонам приятно было изобретать. Но по большей части эти искусники изготовляли инструменты, которые помогли бы людям подобрать ключи ко Вселенной и научиться управлять ею.

Мастеровые прочих легионов тоже создавали инструменты, в основном – для собственного использования. Изобретали Эбенового Легиона изготавливали оружие, которое до Века Жестокостей в основном подчеркивало навыки и возможности своих владельцев, хотя Железный Легион и создавал артефакты, которые можно было бы использовать для обороны. Мастера Серебряного Легиона сконструировали вычислительные машины, которые помогали определять потенциал человечества, а также разрабатывать способы транспортировки и разведки местности, нужные тем из демонов, кто стремился раздвинуть границы Мироздания.

Мастеровые из Алебастрового Легиона работали рука об руку с Убийцами, разрабатывая артефакты, которые помогали бы защищать души людей от забвения или раздвигали бы пространство призрачного мира, создавая надежный приют. Процесс этот шел медленно, потому что Аннунаки мало знали о духе и нематериальном мире, а их союзники-Убийцы с трудом могли общаться с приземленными и прагматичными Преступниками. Один из этих Преступников – Шатенкодзи, бывший ученик Немира, - сумел разобраться в духовной составляющей мира, и его устройства сыграли огромную роль в постройке Убежища.

Хотя Век Чудес был поистине золотым временем, предшествовавшим ужасам Века Жестокостей, для Преступников то было время скорби, когда они познали поражение и поняли, что есть пределы их мастерству – а также и любви человечества.

Ремесленники Кровавого Легиона создавали устройства, которые могли бы превратить жизнь людей в рай, но люди не понимали, как пользоваться этими дарами. Немир и его товарищи придумали плуги, которые за один час могли бы вспахать все поля племени, и луки, которые безошибочно посылали стрелы в сердца кабанов, но в руках смертных эти артефакты превращались в обычные орудия труда. Люди еще не научились управлять собственной волей и верой, а без них артефакты не работали. Отчаявшись помочь своим подопечным, Аннунаки сами использовали эти изобретения, выполняя работу дюжин смертных пахарей и шахтеров, но людей их поступки не радовали. Скорее уж, смертные испытывали страх перед ангелами и их чудесными орудиями труда. Люди начали испытывать неприязнь к этим непонятным существам, которые во всем превосходили их и чьи дары оказывались бесполезными в руках смертных. Сердца людей очерствели, и Аннунаки, которые отвергли все Мироздание ради любви человечества, вновь чувствовали себя отвергнутыми и одинокими.

В то время разочарование испытали не только Аннунаки Кровавого Легиона. Исследователи Серебряного Легиона так и не смогли понять человеческую расу. Даже помощь Осквернителей, которые лучше всех разбирались в людях, не помогла Преступникам обрести желанное озарение. Когда Век Чудес подошел к концу, Аннунаки отчаялись понять человечество и узнать его в полной мере. Они более не надеялись на то, что их любовь к людям станет взаимной.

Когда Каин убил своего брата Авеля, все изменилось. Первое Убийство вызвало во Вселенной очередные пугающие перемены. Ненависть и гнев, насилие и грех отныне стали частью существования и захватили воображение смертных и демонов. Души Аннунаков поддались искушению гнева и порока. Желание мести овладело многими из демонов, которые считали, что человечество отвергло и оскорбило их.

После грехопадения Каина многие Преступники отвергли законы Люцифера. В конце концов, именно Денница помешал им довести Вселенную до совершенства, усомнившись в их мудрости. «Никогда более, - сказали мятежные Аннунаки, - мы не позволим другим повелевать нами и мешать нашей работе. Мы по своей воле можем изменять Вселенную и при этом использовать людей так, как нам заблагорассудится».

На поле битвы у рухнувших стен священного города Саган малая часть Преступников Кровавого и Железного Легионов бросила знамена и покинула ряды верных, желая присоединиться к Эбеновому и Серебряному Легионам. Таких Аннунаков было немного, но они унесли с собой огромные ценности, артефакты и инструменты большой силы. Предатели присоединились к мятежным легионам и обратили мудрость и знания против бывших союзников и сотрудников, а оставшиеся верными Преступники Кровавого и Железного Легионов скорбели из-за того, что теперь им приходилось воевать с братьями и сестрами.

Но величайшее предательство из всех было совершено в Алебастровом Легионе. Преступник Шатенкодзи, вдохновившись злодеянием Каина, придумал, как можно заключить души людей в физические оковы, а значит, использовать их энергию даже после смерти тела. Он утаил свое открытие от Убийц, которые сочли бы такое устройство величайшим богохульством. Укрывшись в мастерской, расположенной на границе призрачного мира, он подстерегал души людей из тех, что были обречены на забвение или стремились в созданное Алебастровым Легионом Убежище, и ставил над ними опыты. К тому времени, когда легион узнал о его экспериментах, Шатенкодзи довел до совершенства технологию отлова душ и заключения их в устройства. Теперь он жаждал лишь одного: извлечь как можно больше энергии из разрушения человеческих душ. Взяв себе имя Шатенкодзи Призрачный Кузнец, он опустошил Касдейю, замучив и уничтожив многих из бывших союзников, а затем бежал к поджидавшему его Асмодею в Серебряный Легион. По сей день Убийцы проклинают его имя, называя его Величайшим Злодеем, и не доверяют Аннунакам.

В арсеналах Додоели и лабораториях Таба’ет отступники из числа Аннунаков продолжали оттачивать мастерство создания артефактов. Им открылся неведомый ранее мир боли, разрушения и новых возможностей, и Преступники, все еще страдая оттого, что человечество отвернулось от них, принялись испытывать все новинки на телах и душах людей. Аннунаки создавали новое оружие, начиная от огненных мечей и заканчивая пушками, выстрел которых мог бы разорвать пространство и время. Они придумывали орудия пытки, чтобы терзать беззащитное человечество. В недрах Таба’ет Шатенкодзи Призрачный Кузнец усовершенствовал способ заключения человеческих душ в механизмы. Он создал ужасные устройства, единственным предназначением которых было сеять страх и порок среди людей. Горн Душ, Шепчущее Окно, Медное Сердце, Семь Песнопений, Книга Черных Зеркал – все эти зловещие артефакты до сих пор живут в преданиях людей и демонов, хотя и были уничтожены много эпох назад.

Озлобленные мастеровые изготавливали артефакты не только для собственного использования, но и для людей, вселяя в них души по технологии Шатенкодзи. Зачем же создавать инструменты для существ, которым хочется причинить вред? Потому что эти инструменты могут только навредить использующим их людям. На некоторые из них было наложено проклятие, и инструмент обращался против владельца, губя его душу. Прочие предназначались для уничтожения тел и душ других людей, и Преступники радовались, видя, как смертные воюют друг с другом.

Часть предметов не несла на себе проклятия, не жаждала крови, но все же способствовала разрушению человеческих жизней. Мятежные Аннунаки, охваченные гордыней и душевной болью, возложили на себя обязанности судей. Владыки материального мира решили, что им принадлежит право определять ценность человечества, при условии, что раса смертных, казалось, была неспособна преодолеть свою физическую составляющую и полностью раскрыть духовную часть. Если люди были материальными созданиями, то бывшим Ангелам Материи можно было оценивать их добродетели, чем они и занимались, время от времени одаривая смертного артефактом, которым тот мог бы воспользоваться. Если человек сопротивлялся искушению властью и не начинал использовать артефакт во зло, Преступники получали ценную информацию; если же он поддавался слабости и начинал пользоваться устройством, следовало соответствующее наказание. Отступники искушали людей магическими мечами и говорящими зеркалами, бездонными сундуками с золотом и волшебными скипетрами, а когда смертные поддавались соблазну, Аннунаки смотрели на начинавшуюся бойню и смеялись.

Время Жестокостей, полное ужаса и злоупотреблений, для некоторых все же оставалось золотым веком, когда верные Люциферу демоны по-прежнему учили и защищали расу смертных. Хотя многие Преступники ушли в Эбеновый и Серебряный Легионы, немалая их часть осталась в Железном и Кровавом Легионах и продолжила работу, стремясь улучшить и людей, и демонов. Воины Железного Легиона защищали города и селения смертных, ведь теперь угроза исходила не только от Небесного Воинства, но и от военачальников и грабителей Эбенового и Серебряного Легионов. Воины Железного Легиона своими стальными и гранитными телами закрывали людей от нападающих демонов, и ренегаты отступали, не в силах причинить вред былым товарищам.

На границах Вселенной Преступники продолжали экспериментировать с законами и материей поврежденной реальности, изобретая артефакты, которые могли бы исправить вред, причиненный разрушением Рая. Демонесса Бефана, ныне именуемая Владычицей Дорог, создала легендарную Алмазную Карту Мироздания и открыла все потайные проходы и тоннели пространства-времени. Работая с мудрейшими из каменщиков, она и ее товарищи связали эти тоннели в единую сеть, которая охватывала всю Вселенную и удерживалась на месте обсидиановыми стелами и менгирами. В центре этой паутины стояла Первая Гора, Тала-м’кудан, святыня Аннунаков, высочайшая гора из всех, что когда-либо поднимались над землей, столь высокая, что ее каменистая вершина сбивала с курса кометы и астероиды.

Положение и статус Тала-м’кудан сделали ее превосходным местом встреч для Аннунаков, и демоны камня из всех легионов приходили на ее склоны, чтобы встретиться и поговорить. По взаимной договоренности в святых пещерах не было места вражде и ненависти, политике и интригам. Первая Гора была тем местом, где все Аннунаки – демоны, которые могли найти понимание и поддержку только со стороны себе подобных, - встречались, чтобы возродить былую дружбу и смягчить старую боль, поговорить о камнях и чертежах артефактов, обменяться идеями и забыть о поджидавших их в остальном мире страданиях и муках. Другие демоны зачастую на первое место ставили легион, а на второе – Дом, но Аннунаки всегда ощущали сильную связь с Домом. И потому их боль от необходимости сражаться с братьями и сестрами из Дома Материи была стократ сильнее, чем у остальных участников Долгого Похода.