Ему не хотелось открывать глаза, хотя холод, который он чувствовал щекой, приглушил пульсирующую боль в основании черепа. Несколько глубоких вдохов, и голоса перестали быть фоновым шумом и внезапно обрели огромное значение. Он слышал голос Матиаса Ван Дорна.
- Что ж, возможно, эта ночь и не будет потрачена впустую. Пришло время поднимать мистера Альмодавара, - говорил Ван Дорн.
Рядом с собой Каспер услышал звон цепей, затем – влажный сосущий звук и отвратительное причмокивание. Цепи загремели громче, и Каспер расслышал приглушенное ворчание. Что происходит, черт побери? Где он? Как он сюда попал?
- Спокойно, мистер Альмодавар, спокойно, - в голосе Ван Дорна не было ни капли иронии, и спустя некоторое время звуки возни стихли. Но удивительней всего было то, что Каспер тоже успокоился. Сердце его перестало бешено колотиться, пульсация в голове угасла. Он даже смог открыть глаза.
Он лежал в углу на бетонном полу какой-то темной комнаты. С потолка свешивалась одна-единственная галогенная лампочка. На ближайшей стенке, в нескольких дюймах от пола, висел обнаженный мужчина с красной зияющей раной в груди. Если бы он вытянул вниз ступни, ему, возможно, удалось бы достать до пола кончиками пальцем. Каспер безо всякого удивления узнал в нем того незнакомца, который напал на него в туалете. Он даже почувствовал некоторое удовлетворение. Ван Дорн стоял перед пленником, глаза его были на одном уровне с глазами закованного в цепи мужчины. Пленник отвернул голову в сторону и держал глаза закрытыми.
- Посмотрите на меня, мистер Альмодавар, - сказал Ван Дорн. – Вы должны посмотреть на меня.
Пленник не шевелился. Ван Дорн кивнул кому-то слева от себя, и из теней выступил Спенсер с окровавленным деревянным колом в руке. Он сделал шаг вперед и вцепился в пленника. Ублюдок попытался было высвободиться, но ему некуда было деваться. Спенсер вогнал кол прямо в кровавую рану у него на груди.
Каспера чуть было не стошнило, но он не хотел беспокоить Ван Дорна, показывая, как ему плохо. Когда Спенсер отошел назад, Ван Дорн взялся за кол и мучительно медленно потянул его на себя, на мгновение помедлил, вогнал кол назад в рану и, наконец, полностью извлек его.
- Я могу делать так ночь напролет, мистер Альмодавар. Вообще-то, я могу делать так вечно. Может быть, Вы все же решите избавить себя от лишних неудобств?
Пленник завопил, глаза его яростно сверкали в свете галогенной лампы. Он выл подобно попавшему в капкан животному. Каспер съежился в своем углу, не чувствуя, как цепляются друг за друга куски сломанных ребер, и не замечая глубоких синяков на запястьях. Ван Дорн подождал немного, наблюдая, как бьется в цепях его жертва, а затем утихомирил его одним словом:
- Хватит.
Альмодавар замер.
- Я не знаю, что пришло Вам в голову, Хоакин. Я и так терплю Вас только из любезности. А теперь Вы нападаете на мое имущество? Хотите через него выйти на меня? Такое поведение недопустимо. Вы, конечно же, полагаете, что, поскольку я не являюсь ни князем, ни Вашим сиром, я Вас не уничтожу. Но подумайте еще немного, и Вы поймете, что Традиции распространяются только на тех, кто соблюдает их. Вы грубейшим образом нарушили правила приличия, сэр.
Ван Дорн схватил пленника за волосы и заставил посмотреть себе в глаза. Альмодавар попытался отвести взгляд, но очень быстро оставил все попытки сопротивления. Ван Дорн подчинил его.
- Угомонись, дурачок. Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы. Расскажи, зачем тебе понадобилось так срочно увидеть меня…
Звук вопроса давно рассеялся в воздухе, а Альмодавар торопливо рассказывал свою историю. Каспер тихо сидел, впитывая в себя все услышанное, и пытался понять, что происходит. Как может жить человек, которому воткнули в сердце деревянный кол? Дважды. У куда делись дырки от пуль, буквально изрешетивших его левый бок? Каспер хотел знать. К несчастью, ответов на свои вопросы он не получил.
Когда допрос закончился, Ван Дорн повернулся к Касперу. Тот содрогнулся, заметив на безупречном костюме своего работодателя пятна крови. «Его это не обрадует, - подумал Каспер, – Никто не должен об этом знать ».
- Теперь ты, щенок, - скривив губы, прошипел Ван Дорн. – Я не знаю, стоит ли мне наказать тебя за плохо сделанную работ или наградить за то, что ты выволок эту змею на свет.
- Если Вам все равно, сэр, то мы легко договоримся. Не надо меня ни награждать, ни наказывать, - прохрипел Каспер, съеживаясь под величаво-презрительным взглядом Ван Дорна.
- Вообще-то, я намеревался совместить награду и наказание. Не самый подходящий повод для принятия в клан Вентру, но ты, по крайней мере, знаешь мои правила, и мне не придется нанимать другого помощника.
- Клан Вентру? Боюсь, я не знаю, о чем Вы говорите. – Каспер не делал попыток встать, но, словно защищаясь от подавляющей близости Ван Дорна, скрестил перед собой руки и ноги.
- У тебя будет уйма времени, чтобы узнать. Целая вечность.
А затем Матиас Ван Дорн поднял своего помощника с пола, и очень скоро Каспер Джонсон стал совершенно другим существом.