15 января
Первые несколько недель после того вечера на берегу запомнились мне своей необычностью. Я бы даже сказала, что это были лучшие и худшие недели моей жизни. Иногда, когда я долго не видела Дженни, я начинала сомневаться в реальности произошедшего. В холодном свете дня, по пути на работу или в душе все это казалось почти невероятным. Но как только сомнения становились слишком сильными, как я ощущала ее присутствие - такое успокаивающее и согревающее - где-то на грани сознания. Особенно заметным оно было по утрам, когда я просыпалась. Почти всегда пробуждение сопровождалось мыслями о Дженни, которые первыми приходили мне в голову.
читать дальшеЯ не знала, восхищаться мне или ужасаться. По дороге домой я с Дженни не разговаривала. Наверное, была слишком потрясена. Мой разум не мог осознать всего, что со мной случилось. Следующим утром, едва проснувшись, я вспомнила о Дженни, после чего долго лежала, не зная, что думать обо всем этом. Она не была человеком. У нее была сила, которую я не понимала и едва ли смогла бы понять. Я одновременно испытывала восторг и страх. Часть меня хотела убежать и спрятаться, притвориться, что Дженни вообще не существует, вернуться к прежней жизни. Но ее постоянное присутствие на краю сознания ясно давало понять, что надежды мои беспочвенны.
В конце концов я собралась с духом и решилась встретиться с ней, чтобы расспросить о том, что произошло, узнать, что она сделала со мной. Ее ответ мало что прояснил.
- Я просто раскрыла таившийся в тебе потенциал, Линда, - сказала она с выражением удивления и заботы на лице.
- Кто ты? - спросила я.
- Твой друг. Твой благодетель.
Уверена, она прекрасно понимала, что такого ответа мне недостаточно, но ей всегда удавалось уходить от прямых вопросов. Невозможно было управлять разговором с Дженни. Не знаю, может быть, так она хотела подбодрить меня, но ей это не удалось. Я только еще больше испугалась. Но к кому мне было идти? Кого я могла просить о помощи? Я заключила сделку со сверхъестественным существом, не понимая до конца ее смысла, и единственным способом разобраться в ней или разорвать договор было продолжать общаться с Дженни.
Думаю, Дженни это тоже знала.
Власть

16 января
На то, что дар Дженни изменил мою жизнь, ясно указывали события на работе. Помните моего босса, Найджела? Так вот, теперь он буквально ел из моих рук. На тренингах, на которые нас периодически посылала компания, мне пару раз довелось услышать выражение «управление карьерой». Именно этим я сейчас и занималась. Начальником был он, вот только отделом руководила я. Сам Найджел - человек скучный и непримечательный, несмотря на всю свою «начальственность» и агрессивность, он нуждается в материнской опеке. Жена у него, надо полагать, этакая жалкая серая мышка, которой он помыкает, но глубоко в душе он хочет, чтобы ему указывали, что делать. Ему нужны были правила, которым он подчинялся в детстве. И я ему эти правила обеспечила.
Но еще приятней оказалось обрести влияние на нашего управляющего директора, Питера. Найджел, который занимает должность финансового менеджера, обычно напрямую отчитывается перед ним. Я «убедила» Найджела, что, наверное, будет лучше, если эта обязанность перейдет ко мне, и он согласился, не особо сопротивляясь. В конце концов, он же у нас хороший мамин мальчик. Питер сделан совсем из другого теста. Он человек целеустремленный, хорошо одевается, женат (вторым браком) и имеет двух детей. А, и еще у него либидо размером с Италию. В офисе все знали, что у него было несколько интрижек с самыми привлекательными девицами из отела продаж. Его можно назвать распутником, но в лицо ему этого говорить не стоит. Я у него никогда не вызывала особого интереса. Безвкусно одетая женщина-бухгалтер, замужняя, уже давно не первой молодости? Я вас умоляю. У него были цыпочки помоложе, поизящней и посимпатичней.
Что ж, благодаря Дженни я сумела все изменить. Питер так же прост, как и Найджел. Ему нужно чувствовать себя желанным. Так он утверждает свое мужское эго. Дайте ему почувствовать себя альфа-самцом - и он сделает все, что захотите. Гм, ладно, на самом деле все немного не так. Но все же его можно подтолкнуть к нужным решениям, и меня это вполне устраивает.
Я проверила силу своего влияния (которое сначала пугало, а потом приводило меня в восторг), убедив его и Найджела одобрить новую бухгалтерскую систему на основе Windows, которая должна была заменить старое DOSовское убожество, портившее нам жизнь уже много лет. С их помощью я за несколько месяцев слегка «подкорректировала» работу компании, и это сильно облегчило мне жизнь. Значительная прибавка к зарплате тоже была нелишней.
А вот с женщинами в офисе пришлось потрудиться. Я усвоила пару горьких уроков. Во-первых, если вы собираетесь манипулировать мужчиной, используя свою сексуальность, не делайте этого перед глазами других женщин - или, когда выбора нет, убедитесь, что они тоже участвуют в процессе. Думаю, надо обладать известной хитростью, чтобы женщины разглядели в своей подруге и сотруднице чаемые качества. Я никогда не говорила об этом с Дженни, и все же именно она подсказала мне выход. Образ сестры-и-наперсницы, подействовавший на меня, сгодился и для остальных. Еще несколько недель, и я буду править этим курятником, уж поверьте.
О да, я поняла, что Дженни обрабатывала меня, точно так же, как я обрабатываю своих коллег. Нет, лучше я себя при этом чувствовать не стала. Но что мне было делать? Я могла убежать от нее, но избавиться от той ее части, что засела у меня в голове, не в моих силах. Опять же, я не уверена, что хочу этого. Мне нравится то, что я делаю на работе. Да, я боюсь Дженни, но все же хочу быть с ней, и я не могу отрицать, что ее подарок оказался для меня истинным благодеянием.
Требования и желания

17 января
Немалое беспокойство у меня вызывает тот факт, что, хотя теперь я вижу Дженни намного чаще, чем раньше, наши отношения изменились. «Ты теперь очень важна для меня, сестренка», - сказала она однажды. - «Куда более важна, чем можешь понять. Так что за тобой придется присматривать».
Кроме того, я повстречала человека, который, как мне кажется, такой же, как и Дженни. Этого Карла, с которым она часто видится. Поначалу я решила, что он - ее любовник, потом заподозрила, что их связывают более сложные отношения. Они оба были заняты каким-то делом. Работали над каким-то проектом, но в детали Дженни меня посвящать не стала. Она сказала, что то, чем они занимаются, имеет большое значение и послужит благу как обычных людей, так и их самих. Пожалуй, из всего сказанного ею эта фраза больше всего походила на признание того, что сама Дженни к обычным людям не относится.
Это если говорить о хорошем. Хотите о плохом? Что ж, я начала понимать, что имела в виду Дженни, сказав, что ей может понадобиться нечто в обмен на переданные мне дары. Похоже, в определенном кругу ее неплохо знали, и ей нужен был посторонний человек, чтобы влиять на людей из этого круга. То есть, я. Я этого не хотела, но, тем не менее, делала. У меня было несколько свиданий с парнями, к которым я и на пушечный выстрел не подошла бы. В других случаях мне приходилось выдавать себя за бизнес-леди, собирая информацию или влияя на принятие решений так, как это было надо Дженни.
Сама того не желая, я научилась успешно справляться с такими заданиями. Было на удивление приятно наблюдать, как мужчина сосредотачивает на мне все свое внимание, игнорируя более молодых и привлекательных женщин. Меня стали называть «сладкоречивой», и я восприняла этот отзыв как комплимент. Возможно, этому учишься с возрастом. Иногда бывает так, что самой привлекательной чертой в тебе становится твоя личность.
Черт, в том, что женщины легко и быстро открывают тебе душу, тоже есть своя прелесть. Я никогда не умела быстро завязывать дружеские отношения, поэтому в школе чувствовала себя немного одинокой. Здорово было почувствовать себя тем, кому другие женщины готовы довериться. Да, иногда чувствовала себя виноватой из-за того, что мне приходилось выдавать их тайны Дженни и Карлу, но обычно такое продолжалось недолго. Дженни ведь была рядом. Она никогда не позволяла мне погружаться в сомнения. Каждый раз, когда я спрашивала ее о том, чем именно они с Карлом занимаются, она уходила от ответа, а я внезапно осознавала, что особого значения это не имеет. Наверное, она что-то делала с моими мозгами, но тогда я этого не понимала. Или не хотела понимать, потому что была слишком увлечена внезапно появившейся у меня властью.
Шли недели, и я начала скучать по той простоте в отношениях с Дженни, которая раньше так радовала меня. Раньше мы были лучшими подругами, а теперь напоминали работника и работодателя. Я с ней по этому поводу не спорила, но каждый раз, когда такие мысли портили мне настроение, Дженни звонила мне и приглашала куда-нибудь пообедать. Каким-то образом ей всегда удавалось разговорить меня, вопреки всем поим страхам и сомнениям, даже вопреки тому, что о себе она ничего не рассказывала. Хотя умом я понимала, что она делает со мной то же самое, что я по ее указке делаю с другими, я не могла прекратить этого. Я принадлежала Дженни, нравилось мне это или нет.
Скользкий склон

18 января
Знаете, что больше всего пугало меня в проницательности и умении очаровывать людей, которые я получила от Дженни? То, что с каждым разом мне все сложнее и сложнее было отказаться от их использования. Скоро я уже испытывала свои таланты на друзьях. Я месяцами избегала их. Обед у Деннисов был исключением. Но я вдруг обнаружила, что слишком часто мне бывает нечем заняться. Чем бы там Дженни и Карл ни занимались, они были слишком заняты, чтобы тратить время на меня - за исключением тех случаев, когда я была им нужна.
Так что решила позвонить своим старым приятелям и встретиться с кое-кем из них за обедом, но на этот раз на моих условиях. Идея оказалась не слишком удачной. Часть из них просто не пришла, отговорившись делами, а сам обед прошел далеко не в той приятной атмосфере, которую я ожидала. Понимаете, мои старые подружки начинают нервничать, стоит мне только заговорить с их мужьями, точно так же, как дергалась я, завидев поблизости от Брайна одинокую женщину. Я знала, о чем они думают, для этого мне даже не надо было использовать свой дар. Незамужняя женщина, внезапно сильно похорошевшая, была уже не союзником, а угрозой. Господи, я могла обвести вокруг пальца сотрудников и случайных знакомцев, но старые друзья оказались крепким орешком. Ну что ж, я восприняла это как вызов.
Я сказала Найджелу, что мне нужно несколько выходных, и взялась за дело.
Вообще-то задачка была не из сложных. Начала я с домохозяек, которых было не так уж много, учитывая наше время и их возраст. Я оделась попроще, примерно так, как одевалась раньше, и изобразила из себя слабую беспомощную женщину. Проблема в том, что мое умение «читать» людей сбоило на тех, кто хорошо знал меня. Создавалось впечатление, что их отношение ко мне было окрашено множеством оттенков, и для того, чтобы понять его, требовалось время. Но у меня это время было.
Неделя прошла в походах по магазинам и посиделкам в кафе и закусочных, и я начала злиться. Эти коровы сами не знали, чего им от меня надо. Понимаете, почти всем им я нравилась в моем прежнем обличии, в роли отвергнутой несчастной жены. Новая, напористая, решительная я им не нравилась. Почему? Да потому, что на фоне меня прежней они казались себе более удачливыми, а их семейная жизнь - более устроенной. Кое-кто из них, в особенности Лиззи и Элли, радовались произошедшей перемене и поддерживали меня, что было совсем неплохо. Но они-то как раз и могли похвастаться крепким браком.
У Катрионы семья была на грани развала, в точности как сказала мне Дженни пару месяцев назад. О да, Кати любила своего мужа за богатство и комфорт, которые он ей обеспечивал, сомневаться в этом не приходилось, и после моего развода она смотрела на меня сверху вниз. Однажды в лондонском универсаме она устроила целое представление из оплаты ланча, со всеми этими «Ты ведь теперь одна, тебе намного труднее». Мало же ей было известно. Впрочем, Дэвида она больше не любит.
Их отношения до дрожи напоминали те, что существовали в последние дни моего брака. Выхолаживающая все привычка. Дэвида у нее отнимала не другая женщина, а работа, которая позволяла поддерживать привычный образ жизни. Она знала, что в их отношениях что-то нарушилось, ее это беспокоило, но не настолько, чтобы что-то предпринять. Нет, она предпочитала жалеть меня, ведь так она могла почувствовать, насколько ее жизнь лучше моей. Что ж, все логично. При встрече я изобразила из себя самую несчастную из покинутых женщин. Мы поболтали о том, чем она занимается и как проводит время. Когда я услышала, что раз в неделю, в четверг вечером, она ходит на занятия лепкой, то поняла, что вот он, мой шанс.
Муж Кати себе ни в чем не отказывал, судя по стоящем у гаража «Порше». Пока я шла к дому, мне пришло в голову, что модель у Дэвида не из самых дорогих. Общение с Дженни делает вас более требовательными, знаете ли. На мгновение я замерла на месте. Раньше я как-то не задумывалась над тем, откуда у нее берутся деньги. Тряхнув головой, я отогнала эту мысль прочь.
Оделась я просто сногсшибательно. Короткое черное платье, которое я выбрала с помощью Джинни. Не слишком короткое: мне перевалило за 40, так что некоторые вещи я уже не могла себе позволить. Вообще-то я думаю, что Кати до сих пор выглядит лучше меня, спасибо дорогому спортзалу, который она посещает, но я готова поспорить на крупную сумму, что она уже очень, очень давно не принаряжалась для Дэвида. Так бывает, когда мы воспринимаем сложившиеся отношения как что-то само собой разумеющееся. Что ж, Кати, зря ты решила, будто полностью понимаешь меня или своего мужа. Мы можем тебя удивить.
Я застала его врасплох. Когда я появилась у дверей, он по-прежнему был в костюме. Рубашка наполовину вытащена из брюк, галстук развязан. Черт, он отлично выглядел. Все оказалось проще, чем я думала. При помощи мантры, которой меня обучила Дженни, я раскрыла свой разум и начала считывать эмоции. О да, он давно соскучился по прикосновениям, по близости. Если только я не переусердствую, он окажется легкой добычей. Настроение у меня поднялось. Я собиралась немного наказать тех, кто считает своих партнеров открытой книгой. Должно быть, это будет весело.
Я спросила, дома ли его жена. Он ответил, что Кати ушла, но все же пригласил меня зайти. Мы поболтали, я немного пококетничала с ним. Потом я сказала, что мне пора, и обняла его на прощанье. Прикасаясь к нему, я почувствовала его... ответ. Все получилось. Получилось настолько хорошо, что я даже на мгновение не притормозила, чтобы подумать, а зачем мне все это надо.
Делая ошибки

21 января
Дженни объявилась через пару дней, так что у меня было не так уж много возможностей продолжить игру с Дэвидом, что, возможно, было только к лучшему. Чем больше времени он проведет, вспоминая о моем кратком визите, тем больше ему захочется повидаться со мной еще раз. Что касается Дженни, то раньше я никогда не видела ее настолько злой. Очевидно, дела у нее шли из рук вон плохо. Я в жизни не испытывала такого страха. «Злость» - не слишком подходящее слово для описания того гнева, что буквально изливался из нее. Мне хотелось убежать от нее подальше и спрятаться, но я была слишком напугана, чтобы отважиться на такое.
Дженни даже не стала со мной здороваться. Она позвонила и потребовала, чтобы я явилась к ней домой. То, что я там увидела, мне не понравилось. Во-первых, она не ответила, когда я постучалась в дверь. Тогда я открыла замок ключом, который она когда-то дала мне, и вошла, в ужасе оглядывая помещение. Она расколотила большую часть мебели в гостиной. Дженни явно была сильнее, чем казалась. Затем я заметила на полу то, что выглядело как пятна крови. Внутри у меня все похолодело. На мгновение я замерла, не в силах пошевелиться. Затем я услышала, как Дженни зовет меня.
Она лежала в ванне, явно не в духе. Дженни часто принимала ванну, когда что-то ее бесило, - говорила, что так у нее повышается настроение.
- Ты в порядке? - осторожно спросила я.
- Сейчас уже получше. Тебе придется встретиться с еще одним мужчиной, - ответила она, и в голосе ее прозвучали неприятные нотки. - Мне кое-что от тебя надо.
- Дженни, ты же знаешь, я дам тебе все, что ты захочешь.
- Вообще-то то, что я прошу, тебе не принадлежит. Мне нужны деньги, и как можно скорее. У меня есть еще дела, так что этим придется заняться тебе, - со злостью проговорила она. На нее это было совсем не похоже. - Этот твой босс, он теперь ест из твоих рук, так?
- Откуда ты знаешь? - спросила я. В последнее время я не говорила с ней о Найджеле.
- Милая моя Линда, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Так вот, мне надо, чтобы завтра вечером на моем счету лежал миллион. Прямой банковский перевод. Меня не заботит, как ты это сделаешь, просто перекинь мне на счет деньги из наличного резерва вашей компании. У фирмы эти деньги есть, так?
Я молча кивнула. Деньги были, в этом я не сомневалась. Управляющий директор всегда следил за такими вещами. Он считал, что хороший запас наличности позволяет без проблем пережить экономические спады, а у финансового директора никогда не хватало духу спорить с ним по этому вопросу. Но украсть деньги... меня терзали сомнения.
Дженни, наверное, почувствовала, что я колеблюсь, потому что она вздохнула, выбралась из ванны и завернулась в полотенце.
- Иди сюда, Линда, - сказала она, обнимая меня. - Я знаю, что прошу тебя совершить дурной поступок, но это очень важно. На самом деле важно. Мы с Карлом проиграли. Мы столкнулись с такой мерзостью, которую я даже описывать тебе не буду, и она, э, нас победила. У нее была какая-то поддержка, что-то, на что можно опереться, я не совсем уверена, что именно. Нам нужны союзники и ресурсы. Тебе я могу сказать только то, что завтра к вечеру мне нужны эти деньги и что я верну их тебе к концу недели. Как считаешь, ты справишься?
Вынуждена признать, что я была в ужасе - как от нее, так и от того, что она загнала меня в угол. Но, как я уже говорила, Дженни - это Дженни. Можно подумать, у меня был выбор.
- Ну, Питера сейчас нет. Вместо него Найджел. Да, думаю, у меня получится, - ответила я. - Я позвоню тебе завтра, если возникнут какие-нибудь проблемы.
Дженни крепче стиснула меня в объятиях:
- Я знала, что ты не подведешь, Линда. Это здорово. Слушай, раньше я не просила тебя о настолько серьезной помощи. Могу я предложить тебе что-нибудь взамен? Я могу наделить тебя еще одним даром, вроде тех, что ты получала от меня прежде, в благодарность за эту услугу.
Я не верила своим ушам. Часть меня восставала при одной мысли об этом. Она просила меня рискнуть свободой ради нее, ради дела, которого я не понимала, и ничего не желала мне объяснять. Но ее дары оказались такими полезными... Я подумала о том, как изменилась моя работа, о взгляде и эмоциях Дэвида, когда он впервые в жизни по-настоящему заметил меня. Может быть... Поначалу я вспомнила о своем желании иметь детей, но потом отказалась от этой мысли. Возможно, год назад ничего другого мне было и не надо, но с тех пор все изменилось. Я хотела чего-нибудь для себя. То, о чем я попросила, удивило меня саму:
- Сделай так, чтобы я могла заставить людей почувствовать то, что чувствую я. Чтобы можно было вытянуть их за пределы их самодостаточных мирков. Чтобы я могла показать им, каково это, когда тебя обманывают.
Дженни широко улыбнулась мне:
- Отлично.
Уже по дороге за город, к реке, которая, казалось, имела для Дженни особое значение, потому что именно туда мы отправились, чтобы заключить договор, я поняла, что это такое - когда ты сама с собой не в ладу. Часть меня хотела еще раз ощутить воду, получить новый дар и стать частью мира, чье отражение я порою замечала в Дженни. Вторая часть, та, которая была замужем за Брайаном, все еще хотела детей и нормальной семейной жизни, была в отчаянии. Именно эта часть заставила меня прожить в браке без любви на десять лет дольше, чем мне хотелось бы, так что я ее проигнорировала. Возможно, это было худшей ошибкой в моей жизни. Когда воды реки поднялись, чтобы принять меня, я ощутила тревогу. На этот раз вода не принесла мне покоя. Я начала подозревать, что больше никогда не смогу почувствовать себя в безопасности.
Падение

23 января
Найджел практически никогда не берет отгулы. Может, его жена радуется передышке, или же у нее есть чем занять свободное от мужа время. Никто из нас ни разу ее не видел, так этот вопрос так и остался нерешенным. По дороге домой я завернула на работу и посмотрела в платежных ведомостях адрес Найджела. Затем оставила ему в голосовой почте сообщение, предупредив, что завтра задержусь из-за похода к врачу. Положив трубку, я подумала, что могла бы и не придумывать ничего. В конце концов, перед Найджелом я больше не отчитываюсь.
На следующее утро я подъехала к дому Найджела вскоре после того, как сам он отправился на работу. Он всегда такой пунктуальный, мой Наджел. И это так все упрощает.
Некоторое время я сидела в машине, вызывая в памяти боль, обреченность и унижение, через которые прошла, когда Брайан бросил меня. Чтобы унять слезы, мне пришлось напомнить себе, зачем я сюда приехала. Когда мне наконец удалось взять себя в руки, я вышла из машины и нажала на кнопку звонка. В то мгновение, когда жена Найджела открыла дверь, я обрушила на нее все свои заново пережитые эмоции. Всю ту боль и унижение, что преследовали меня в течение последних 18 месяцев, в одной сжатой вспышке. Пока что она не в полной мере ощутила нанесенный удар, но все же я увидела, как по лицу ее потекли слезы.
- О, простите, я ошиблась адресом. Думала, это приход Девы Марии.
- Нет... нет, он через три улицы отсюда.
- Простите за беспокойство.
Она позвонила ближе к средине дня. Найджел сначала казался озадаченным, потом - слегка раздраженным, потом - сильно обеспокоенным.
- Линда, я возьму отгул до вечера. Я сообщил банку, что до завтрашнего утра всеми переводами занимаешься ты, раз уж Питера нет.
- Да, конечно, Найджел. Все в порядке?
- Сам еще не знаю. У моей жены что-то стряслось.
- Тогда лучше поезжай домой. Аккуратней на дороге, и позвони мне утром.
- Позвоню. Спасибо, Линда. Ты чудо.
Если бы он только знал. Она всю неделю будет просто погребена под нахлынувшими эмоциями, а потом ей потребуется некоторое время, чтобы придти в себя. Так что у меня была уйма времени, чтобы уладить все дела для Дженни. Я была заместителем Найджела и была третьей, после него самого и Питера, у кого было право подписи при совершении финансовых операций. До их возвращения у меня был полный доступ ко всем наличным резервам компании. Вот так-то. Даже если они начнут копать слишком глубоко, я всегда смогу отвлечь их. Я была уверена в успехе.