С самого момента сотворения Дом Второго Мира отличался от остальных творений Господа. Все ангелы Его воинства полностью посвятили себя единственной цели: созданию нового Первого Мира, задуманного Им. Ангелы Второго Мира обречены были прерывать жизни, но само понятие смерти вошло в мир только вместе с ними. После того, как Бог создал Ангелов Седьмого Дома, они тихо разлетелись по всему миру, наблюдая за всеми живыми организмами и решая, выполнили ли те свое предназначение. Когда наступало это мгновение, они прерывали жизнь существа и отправляли его останки в нескончаемый круговорот творения. Жнецам, как прозвали их старшие Дома, был доступен слой мироздания, неведомый всем остальным ангелам. То было царство смерти, земля, где, вдали от остального мира, прекращались все биохимические процессы. Здесь Ангелы Седьмого Дома встречали души усопших, ту часть бытия, которая не подчинялась физическим законам. Прочие Дома назвали это место Вторым Миром, смешав имя Дома и название его мастерской. Они ошиблись. Земли мертвых были частью Первого Мира, созданного Господом.

Поначалу пришествие Жнецов вызвало удивление у остальных ангелов. Все их существование было посвящено делу Творения. А теперь пришло умирание. Престолы всех Домов явились к Господу и смиренно попросили объяснить им причины появления Седьмого Дома. Бог сказал им, что Мироздание было лишь началом Его замысла, а не концом.


читать дальше

Перед Падением

 


Седьмой Дом стал первым шагом к более широкому видению Мироздания, Второго Мира, возникшего на основе первого, и цель его со временем должна была стать очевидной. Замысел Господа был далек от завершения, и первые указания на этот Второй Мир появились чуть позже, во время создания новых живых существ, которые оказались превыше всех остальных тварей господних и стали называться людьми. Чтобы добиться настоящих перемен, нужно было положить конец существованию некоторых вещей, а не поддерживать их постоянный рост. Ангелы Седьмого Дома были предвестниками перехода от творения к росту и изменениям, по крайней мере, так объяснил Господь.

Но это видение будущего должно было держаться в тайне, чтобы не отвлекать младших ангелов от их обязанностей. Престолы вернулись к собратьям и пояснили им, что у Господа были свои причины для создания Седьмого Дома, и большая часть ангелов удовлетворилась этим ответом. В конец концов, так сказал Господь. Но кое-кто все же задавался вопросами о целях и значении этого Второго Мира, а также о своей возможной роли в нем.

Таинственность земель мертвых и Второго Мира порождала беспокойство. Если учесть, что попасть в иной мир могли только ангелы Седьмого Дома, у всех остальных были причины для тревоги. Никогда ранее шесть Домов не были отрезаны от какой-либо части мироздания. Может быть, именно это глухое беспокойство, первое, свидетелем которого было Мироздание, стало тем семенем, из которого позже вырос мятеж.


Одиночество

 


Хотя старшие Дома повиновались слову Господа, они вовсе не обязаны были радостно приветствовать членов Седьмого Дома. Общение между младшими ангелами Дома Второго Мира и равными им по положению представителями других Домов было весьма ограниченным, и прочие слуги Божьи предпочитали держаться в стороне от Ангелов Смерти. Жнецов это не беспокоило. Они считали, что выполняют благородную обязанность, требующую ответственности и понимания более полного, чем нужно было для создания живых существ. Они должны были наблюдать за организмом на протяжении всей его жизни, следить, как он взаимодействует с окружающей средой, и решать, когда он сделал все, к чему был предназначен. Им нужно было понять весь жизненный цикл существа, чтобы увидеть, в какой момент его влияние на мир прекращается, а само оно готово к последнему прикосновению. Жрецы работали по одному, наблюдая за группой организмов, легко скользя меж слоями реальности и отслеживая, как меняются их подопечные со временем. Каждое умирающее существо в конце встречалось с Ангелом Смерти, и уход его был отмечен одной из сил мироздания.


Память и понимание

 


Ангелы Седьмого Дома гордились своей работой. Их роль была схожа с обязанностями современного садовника, который совершенствует первозданную красоту природы, убирая из нее ненужные фрагменты. Глубоко в душе Жнецы считали, что они доводят до совершенства Божье творение, сглаживая острые углы, оставленные другими Домами, и оттачивая собственные умения, которые могли бы понадобиться на следующих этапах воплощения божественного замысла. Обязанности их не всегда были легки. До Падения мир был невыразимо прекрасен, и смерть хотя бы одного фрагмента этого великолепного живого полотна вызывала скорбь. Жнецы велели себе помнить всех живых существ, которых они вынуждены были убить. У каждого создания было свое место в мире, и потому его нельзя было забывать, даже после того, как его материальная составляющая возвращалась в мир. Жнецы научились полностью, всей своей нечеловеческой сущностью, сосредотачиваться на моменте смерти, сохраняя в памяти все мельчайшие признаки создания, которого они на всех уровнях бытия низводили до состояния сырой материи. Эта сосредоточенность дала Дому понимание природы живых существ, недоступное остальным Домам. Дом Небесного Свода понимал суть творения, Дом Сфер мог частично определить судьбу, но только Жнецы понимали, что живые твари меняются на протяжении всего своего существования, становясь чем-то большим, чем были в момент творения.

Постепенно Жнецы осознали, что мир меняется без прямого вмешательства ангелов. Творение больше не было прерогативой ангельского сонма; оно казалось внутренней характеристикой Божьего замысла.

Узиэль, Престол Разлук, поведал об этом Господу, который улыбался, слушая его. «Теперь вы начали понимать Второй Мир, как Я и ожидал» - сказал Он. – «Это не место, и конечно же, это не ваше царство смерти. Это новая эпоха Мироздания, та, которая наступит еще не скоро. Но к ней нужно готовиться, и ваше понимание говорит Мне, что пришло время для нового дня творения. Благодарю тебя, Узиэль. Ты и твой Дом порадовали меня».

Узиэль отошел от Господа, радуясь, что Бог наконец рассказал ему о грядущей судьбе его Дома.


Общение

 


Для того, чтобы полученные от Узиэля новости распространились между членами Дома, понадобилось время. Хотя Жнецы прекрасно могли разговаривать друг с другом, где бы они ни находились, они редко пользовались этой способностью в знак уважения к смерти. Не вовремя полученное сообщение могло помешать концентрации ангела в решающий момент распада. Вместо этого почти все общение между Ангелами Смерти проходило тогда, когда они сталкивались друг с другом в процессе выполнения своих обязанностей. Иногда члены Дома встречались в тех случаях, когда по замыслу Господа несколько созданий должны были погибнуть одновременно. Получив предупреждение от ангела Дома Сфер, Жнецы собирались в одном месте и выполняли свою работу. Прежде чем разойтись, они могли поговорить о существах, только что покинувших мир, поделиться воспоминаниями и обменяться новостями обо всем, что происходит в мире. Именно через такие встречи распространялись вести о беседе Узиэля с Господом и грядущем появлении человечества, день которого еще не наступил.

Порою Господь приказывал стереть с лица планеты целые отряды организмов, чья роль в процессе творения подошла к концу. В таких случаях Жнецы собирались en masse, чтобы выполнить свою работу и стать достойными свидетелями ухода этих существ. Эти собрания были образцом координации, и высокопоставленные члены Дома могли быть уверены, что их подчиненные окажутся каждый на своем месте в тот самый момент, когда начнется массовое вымирание.

Разумеется, подобные события не могли вызвать у остальных Домов любовь к Жнецам. Целые отряды существ, многие из которых находились под надзором Шестого Дома, Дома Дикой Природы, в одно мгновение сметались с лица Земли. Не понимая, что такое Второй Мир, остальные Дома не могли понять и необходимости таких жертв. Недостаток общения между Жнецами и представителями других Домов не позволял старшим ангелам узнать, какую работу выполняют Жнецы, запоминая всех уходящих существ. Отторжение, которое ощущали Ангелы Второго Мира, становилось все сильнее с каждым подобным случаем.


Тайна

 


Прочие Дома так и не поняли – а Узиэль не стал об этом говорить, - что Жнецы сами не понимали природы Второго Мира. Когда Господь создал Узиэля и его собратьев, Он сказал им, что их обязанностью будет готовиться ко Второму Миру, который последует за первым, но объяснил лишь, что им нужно будет ввести в мир смерть. Со смертью каждого создания тень мира, которые остальные Дома ошибочно называли Вторым, разрасталась, питаясь духовными останками почившего существа.

Самому Дому было достаточно столь очевидного подтверждения их великой судьбы, и его ангелы выполняли свои обязанности с величайшим усердием, которое мешало им общаться с остальными Домами. Работая, они ожидали наступления того дня, когда Бог откроет им, что же их ждет впереди. Так Дом существовал до появления человечества.


Боль

 


Из всех живых существ, наполнявших Мироздание, только люди оказались неподвластными Ангелам Смерти. Поначалу Жнецов это не беспокоило. Они вовсе не желали проявлять свои умения по отношению к самым совершенным из созданий Господа. Вместо этого Дом Второго Мира с наслаждением смотрел на людей, размышляя над тем, какую роль будут играть эти существа в те дни, которые только должны наступить. Ограниченность и невежество людей несколько смущали их, но затем они поняли, что судьба человечества может быть связана с обещанным Господом Вторым Миром, их собственным пониманием изменчивой природы мироздания и ролью Жнецов в будущем Божественного замысла.

И все же Жнецы, издали наблюдая за людьми, ощутили знакомое остальным ангелам разочарование из-за ограничений, которые Господь наложил на людей, и разочарование их приняло более болезненную и уродливую форму. Возлюбленные Божьи создания легко привязывались к окружавшим их растениям и животным. Когда эти существа умирали, как суждено было всем, кроме ангелов и людей, людей переполняли боль и непонимание. Они не могли осмыслить смерть, понять ее значение и преодолеть боль. В глазах людей утрата была вечной, и они рыдали, как дети, у которых отобрали любимую игрушку. Жнецы сгорали от желания открыться мужчине и женщине и объяснить значение смерти и ее роль в круговороте вселенной.

Когда Узиэль, которого после его встречи с Господом многие считали голосом Дома, странствовал по миру, выполняя свои обязанности время от времени встречаясь с другими Жнецами, его снова и снова спрашивали, почему Бог не объяснил людям, зачем нужны работа Дома. Кое-кто из представителей Дома озвучил более тревожащую идею: почему Господь не даровал людям способность осознать смысл смерти или возможность самим находить ответы на возникающие вопросы? Почему он так ограничил человеческий разум, вынуждая людей оставаться неизменными, в то время как Вселенная продолжала развиваться? У Узиэля не было ответов, а идти к Господу только с вопросами он не желал. Он старался верить в то, что со временем Бог все объяснит, но даже в нем поселилось сомнение.


Решение

 


Сомнения эти неизбежно привели к тому, что Узиэль принял участие во встрече, предшествовавшей восстанию. Он слушал ангелов, обсуждающих свои будущие действия на всех слоях реальности, и ощущал, как внутри него зреет страх, пытающийся побороть его сомнения, но лишь усиливающий их. Было очевидно, что никто из собравшихся не понимает мир смерти, да и как они могли бы? Только Ангелы Седьмого Дома могли войти в него. Остальные постоянно путали его с Вторым Миром, говорили о грядущей буре и о том, как может она повлиять на оба мира, но при этом не обладали пониманием ни одного из них. Ахрималь в мельчайших деталях описал свое видение, воспел будущий хаос, привел математические расчеты и назвал химические реакции, которые намекали на его неукротимую мощь. И все же его гимн во славу науки и страха был незавершен, и то, что было созвучно настрою Узиэля, осталось незамеченными другими ангелами. Одна лишь мысль о восстании при столь ограниченном знании и понимании заставила Узиэля похолодеть, и страх его породил решимость. Он не присоединится к остальным и не расскажет людям о мире смерти до тех пор, пока сам Господь не повелит ему сделать это.

Он выступил против мятежников, удивив многих из них. Слухи о его обращении к Богу разошлись среди Жнецов и достигли других Домов. Считалось, что он, скорее всего, восстанет против Господа, если до этого дойдет дело. Но он вышел из спора, рассердившись на сказанные Денницей слова. Видения бури, рвущей в клочья мир смерти, преследовали его.

Он был убежден в своей правоте и в том, что Дом должен поддержать его. И все же кое-что его беспокоило. Почему, уходя из залы, он чувствовал невероятную печаль, исходящую от наблюдавшего за его уходом Светоносного, и не чувствовал в нем ни малейшего страха?


Ответ

 


Узиэль ускользнул с собрания, и свет вокруг него разбился на множество осколков. Он полетел вниз, сквозь бессчетные слои реальности, мысли его вращались вокруг всего услышанного, а глубоко в душе он опасался последствий вмешательства Люцифера. Он поделился своими размышлениями с помощниками и рассказал им о принятом на встрече решении. Он также приказал им нарушить правила Дома и сделать так, чтобы все Жнецы узнали о восстании до конца дня. Выполнив свой долг, он покинул мир людей и вернулся в небесные твердыни, полностью отстранившись от грядущего восстания.

Новость о мятеже быстро распространилась среди Жнецов. Многие из них тут же отказались от этой идеи. Они хорошо знали, что Господь еще не открыл им всю полноту Своего замысла. Любое выступление до этого момента будет преждевременным, утверждали они. До тех пор, пока не будут открыты истинное значение и цель Второго Мира, они останутся с Господом.

Тем, кто работал поблизости от людей, было сложнее отвергнуть предложение Люцифера. Боль и непонимание в глазах людей ранили их сердца, отвлекая их от выполнения обязанностей. Престолы прочих Домов ранее уже обращались к Господу, рассуждали они. Какой вред принесет еще одна просьба? Азраэль, Престол Освобождения, и Мадизель, Архангел Незримого прошлого, громче всех высказывали эту точку зрения. Именем Мадизели Азраэль призывал Дом к восстанию. Сама Мадизель пришла к Люциферу и предложила ему свою службу во имя человечества. Люцифер трижды спрашивал Мадизель, уверена ли она в своем выборе, и каждый раз Мадизель отвечала согласием.

«Да будет так», - сказал Люцифер. – «Теперь, когда высказались представители Второго Мира, члены всех Семи Домов присоединились ко мне. Пришло время сделать то, что должно быть сделано».